Тема: Политика памяти
Андрей Завадский:Резервация для памяти?
Открытие в Москве Музея истории ГУЛАГа ставит много вопросов. С одной стороны, музей был нужен, его долго ждали, он получился достойным. С другой — не совсем понятно, какое место он займет в нынешней политике памяти.
Елена Улыбина, Владимир Колотаев:Игра в тоталитаризм: культурно-психологический комментарий
“Мы” не знаем, любить Сталина или ненавидеть, и шаг к знанию боится сделать и центральная власть, и простой человек. Отказавшись от Сталина, мы как бы должны отказаться и от Победы, а кроме этого у нас остаются только балет и Юрий Гагарин.
Петер Сихровски:Дети и преступления родителей
Нацисты умело использовали инструмент страха – немцы боялись евреев. Схожая ситуация складывается и по отношению к мигрантам в современной Европе – их боятся. Проблема Европы - что делать с людским страхом, с их эмоциями. Есть страны, которые называют людей фашистами только за то, что они боятся.
Александр Архангельский:Человек – Божий, а не государственный
Просто вдруг обнажилась пустота жизни. И в этом смысле мы вправе себя спросить: а разве наше время не пустое? Я не про политику; чтобы сопоставить тогдашний застой и нынешний, тот маразм и этот, большого ума не надо. Но метафизическая параллель есть.
Николай Копосов:Политика памяти и мемориальные законы
У современной исторической памяти есть две особенности: криминализация и виктимизация прошлого – взгляд на историю как на цепь преступлений и стремлении сообществ представить себя в качестве их жертв.
Сергей Роганов:Пляски на гробах эпохи сталинизма
В день 70-летия начала Великой Отечественной войны, которая уже не принадлежит новой России и принадлежать не может, общество с остервенением срывается в пляску на гробах сталинской эпохи, с живыми трупами и прахом, скрывая.
Сергей Митрофанов:Модернизация от царя до наших дней
После Сталина Советский Союз достаточно скоро рухнул – произошла грандиознейшая катастрофа ХХ века, грандиознейшее схлопывание менеджерского проекта, а Петр Первый оставил работоспособное государство.
Михаил Трофименков:Эксперименты на людях
Европе хочется думать, что нацизм был извращением гуманистической традиции, но в ЕС спрятана гложущая память о том, что там нацизм воспринимался с восторгом. Фон Триер ворошит загнанную в скандинавское подсознание память о нацистском соблазне.
Александр Павлов:Эксцентричный режиссер со странностями
Не случилось ли недоразумения, когда фон Триер, желая отшутиться, запутавшись в словах, сказал какую-то нелепицу, и из этого сделали сенсацию, навесив на режиссера всех собак? Или это была не нелепица?
Павел Костылев:В паутине прошлого
Хотим ли мы заниматься тем, что создаем политику памяти и потом сами верим в нее? Почему это происходит? Не потому ли, что исходно нам больше не во что верить?
Алексей Карякин:Судьба рядового карателя
В памяти масс останется лишь последний процесс над последним нацистским преступником Иваном Демьянюком. Ведь у мирового сообщества, как известно, очень избирательная историческая память.
Михаил Тюренков:Точка
Приговор Демьянюку – это международный приговор Шухевичу и Бандере, Мельнику и Боровцу, и всем тем "славным героям" Западной Украины, героизация преступлений которых до сих пор не позволяет нашим народам возродить их историческое единство.
Аркадий Малер:Дело и тело Ленина
Пребывание тела Ленина в мавзолее на Красной площади через двадцать лет после падения СССР объясняется не какими-либо идеологическими влияниями и настроениями, а полным отсутствием таковых.
Владимир Лешуков:Ревизия постсоветской идентичности
Человеческая память устроена достаточно странно. Бывает, люди быстро привыкают к хорошему и уже не помнят, какой ужас им доводилось наблюдать совсем недавно. Подобная история происходит ныне.
Игорь Джадан:Антигерой Украины
Для наблюдателей стало очевидно, что Янукович и поддерживающие его силы пытаются сохранить Украину в едином цивилизационно-культурном пространстве с Россией. Но не надо расслабляться: бандеры и шухевичи ещё расхаживают в лесах с обрезами.
Олег Неменский:Символическое унижение
Негативный эффект для целостности гражданского общества Украины от отмены героизации Бандеры зеркален негативному эффекту от указа по его героизации.
Владимир Нестеренко:Борец со снисходительностью
В настоящее время звание Герой Украины носит огромное количество людей, которых расстрелял бы не только Бандера с Шухевичем или Сталин с Берией, но и такие умеренные деятели, как Хрущев или Брежнев. Награда настолько скомпрометирована, что Бандера, пожалуй, от нее отказался бы.
Модест Колеров:Нечему радоваться
Позорная стыдливость и желание сидеть на двух стульях лишают какого бы то ни было политического смысла решение украинских властей об отмене присвоения звания Героя Украины Степану Бандере.
Дмитрий Петров:Политика символа
Ирония не всегда спасительна. Когда 4 ноября до полусмерти избили Константина Фетисова, а с 5-го на 6-е – журналиста Олега Кашина стало не до иронии. Даже тем, кто не поддерживает ни "несогласных", ни "стратегов 31", ни вообще – оппозицию...
Павел Костылев:Лакмусовая бумажка истории
Сможем ли мы оставить о себе память, которая не будет изрезана вдоль и поперек дизайнерами будущих "комиссий", – вот вопрос, на который однажды, смею надеяться, смогут ответить историки грядущих эпох.
Сергей Митрофанов:Апология Сванидзе
К Сванидзе выкатывается очень серьезная и отчасти справедливая претензия. Хотя выкатывается из очень странных окопов. Его упрекают ни много ни мало в доносе чеченским националистам на русских историков Вдовина и Барсенкова.
Яков Шустов:Процесс пошел. Обезьяний
"История России 1917-2009" выдержала три издания. И вот Комиссия Общественной Палаты РФ по межнациональным отношениям и свободе совести под председательством Николая Сванидзе выносит учебнику обвинительный вердикт.
Дмитрий Володихин:Борец с исторической наукой
Николай Сванидзе принимает участие в очередной операции на фронте информационной борьбы. Суть этой операции сводится к хорошему русскому слову "торкнуть".
Светлана Лурье:С какой Польшей примирилась Россия
Есть другая Польша, поразительна похожая на нас - Польша, которая оценила демонстрацию фильма "Катынь" Анджея Вайды; Польша, которой Дмитрий Медведев адресовал публикацию на своем сайте документов по Катынской трагедии.
Модест Колеров:Горе тому, кто назовет себя владельцем исторической правды
Советская история удобна для трактовок со стороны современных поколений – большинство ныне живущих полагают, что они в ней специалисты, поскольку они в ней жили.
Татьяна Макарова:Бомба для ветерана
Жертвой теракта 1 мая в Нальчике стал ветеран Великой Отечественной Войны Саид Шебзухов, скончавшийся в больнице от полученных ран. Вскоре ветеран должен был отметить свое 104-летие.
Борис Соколов:Бог вместо государства и крест на герое
Фильм "Утомленные солнцем - 2" похож на сказку о двенадцати подвигах Геракла-Михалкова, который ни в огне не горит, ни в воде не тонет, да еще, поднатужившись, немецкий танк за пушку поднимает. Жаль только, блоху не подковал.
Дмитрий Петров:Когда Сталин смеется
Было бы неразумно выдирать из учебника истории тяжкие и страшные страницы, как и вымарывать из него портреты злодеев. Их надлежит оставлять как урок (уж простите за банальность) современникам и будущим поколениям.
Андрей Мартынов:Не оправдал доверия…
Сложно понять, какие противоречия уживались в душе Берии. Как можно было сначала абсолютно осознанно пытаться предотвратить готовящиеся злодеяния, а потом, потерпев неудачу, не менее осознанно совершать эти преступления.
Владимир Малявин:Эта другая история
Мы переживаем момент, когда кончается внешняя, предположительно объективная история и начинается история внутренняя – как чистая историчность проживания в реальном времени.
Александр Даниэль:Прошлое может объединить
Прошлое – не только источник консолидации народов, но и почва для сближения между ними. Трагическое прошлое объединяет сильнее всего. И наша национальная политика памяти должна строиться в первую очередь на осознании, освоении именно трагического прошлого.
Татьяна Марголина:Нет проблемы реабилитации национал-социализма
Опасность национал-социализма осознается всеми, независимо от того, где они живут – в Прибалтике, в России, в Германии или в Америке.
Ричард Дж. Эванс:Восточная Европа должна пересмотреть свое прошлое
Восточной Европы должны, безусловно, заниматься честным и всесторонним расследованием своей истории 1930-х и начала 1940-х годов прошлого века.
Ричард Нед Лебоу:Опасность реабилитации нацизма существует
Прибалтийские страны, Польша, Беларусь и Украина несут такую же ответственность, как и Советский Союз, и должны дать правильную оценку своим военным преступлениям, в особенности участию своих граждан в этнических чистках и убийствах по национальному признаку.
Всеволод Чаплин:Политика памяти должна быть более активной
Сегодняшняя Россия должна, скорее, чувствовать свою преемственность с той Россией, которая существовала до 1917 года.
Рой Медведев:"Нам нужна общепринятая концепция российского взгляда на советскую историю…"
В России нет авторитетных историков. То есть, выступает где-нибудь академик или директор Института истории, а его никто в Польше, в Венгрии, в Болгарии, на Украине не знает и считаться с его мнением не может.
Харви Клер:Высоконравственная резолюция
Уместно и закономерно, что демократическая Европа объявила обе эти идеологии несовместимыми со своими ценностями.
Дмитрий Петров:Коктейль Молотова-Риббентропа
Почему в названии придуманного финнами знаменитого коктейля упомянут лишь Молотов? Где Риббентороп – олицетворение Германии, отдавшей Суоми на растерзание большевикам? Дело не в длине фамилии: Риббентроп на них не нападал.
Павел Данилин:Концепции тоталитаризма, ОБСЕ и борьба против России
Попытки навязать определение "тоталитарный" по отношению к СССР являются следствием политической конъюнктуры – они используются для ведения информационной войны против современной Российской Федерации.
Кирилл Бенедиктов:Историки на тропе войны
Заинтересованность государства в создании эффективной системы "мобильной защиты" отечественной истории может дать новый импульс престижу исторической науки и повысить значение неформальных объединений специалистов по проблемам истории XX века.
Борис Соколов:Была ли альтернатива пакту Молотов-Риббентроп
Сталин ошибся не тогда, когда заключил пакт о ненападении с Гитлером, но когда просчитался в сроках нападения Германии на Советский Союз. Если бы в 1940 году Сталин поторопился и ударил бы по вермахту, сценарий войны мог бы быть иным.
Андрей Мартынов:Невиновных не бывает?
Понятие виновности может быть отнесено практически ко всем странам-участникам II Мировой войны. Впрочем, своих "скелетов в шкафах" у нас, несомненно, больше.
Валентин Якушик :Полифония истории
Украинские лидеры претендуют на успех в сфере изменения цивилизационной природы общества, вектора его исторического развития и связанной с этим перестановкой акцентов в трактовке истории.
Александр Громов:Обоюдоострый меч истории
Европа, отгораживаясь от России новым валом из восточноевропейских стран, попадается в ту же ловушку, что и в середине прошлого столетия. Неонацизм, расцветающий пышным цветом в Прибалтике и на Украине, не друг Западу, а лишь его временный союзник в борьбе с Россией.
Лешек Колаковский:Нацизм и коммунизм – в равной ли мере преступны?
Внушать, что различия между коммунизмом и нацизмом незначительны, - это недопустимый догматизм. Коммунизм был выродившимся отростком Просвещения, нацизм же был уродливым ублюдком романтизма.
Тед Р. Бромунд:Отвергнуть мифологию о бомбардировке Дрездена
Миф о Дрездене – это сосредоточие усилий по нравственному отождествлению западных союзников с нацистской Германией. А если взглянуть шире, – то и попыток дискредитировать и криминализировать американскую и британскую внешнюю политику.
Николай Копосов:Государство защищает память
Российское государство пытается встать выше критики. В случае комиссии по фальсификации истории речь идет о государственнической идеологии больше, чем о реабилитации сталинизма. Хотя государственническая идеология мне не близка, она набирает обороты.
Михаил Шибаев:В поисках утраченного
Что представляют собой учебники последних лет по отечественной истории?
Олег Кильдюшов:Битва за Полтавскую баталию
Непримиримость украинских борцов за освобождение своего прошлого от всего русского имеет структурное объяснение: "русский проект" включает в себя историю той территории и того населения, которые профессиональные самостийники считают исключительно "своими".
Олег Неменский:Памятник истории
Вместо того, чтобы развивать науку, создают чиновничью комиссию, которая призвана объяснять, каково же было прошлое. Конечно, хочется верить, что она улучшит ситуацию. Если только не превратится во что-то вроде "Министерства правды" с репрессивными функциями.
Борис Соколов:Историков на зону
Об исторической науке как таковой придется забыть всерьез и надолго. До тех пор, пока власть не будет вынуждена признать, что бороться с фальсификациями должны сами историки, а не чиновники, каковыми являются, в частности, директора академических институтов.
Дмитрий Барам:4 ноября вместо 12 июня
Будучи президентом России, Владимир Путин внес предложение о введении нового праздника – 4 ноября, которое затем было принято ГД. Однако оказалась, что официальная причина введения нового праздника - "единение народа" - расплывчата. Особенно на фоне празднования 12 июня.
Андрей Зубов:Россия с жертвами, а не с убийцами
России необходима модель восстановления исторической памяти, но не против другого народа, как делают на Украине, а против бесчеловечного режима.
Олег Хлевнюк:Институты сталинской диктатуры
Попытки отрицания преступности сталинизма, исключительное акцентирование на "модернизационных" аспектах сталинской революции и победы в войне с нацизмом неприемлемы.
Андрей Сорокин:Сталинизм: неактуальная реальность?
Сталинизм: неактуальная реальность? О новой серии книг
Павел Данилин:Как реагировать на комиссию по борьбе с фальсификациями
C фальсификациями истории у нас борются не официальные историки, не академики и специалисты от парты и кафедры, а любители. Именно любители утомились ждать, пока официальные историки раскочегарятся и дадут ответ на бредни, изрыгаемые Резунами.
Андрей Окара:Полтава триста лет спустя
Между Россией и Украиной в последние годы идет напряженная война — война смыслов, знаков, интерпретаций, к которой добавилась еще и исторических дат. Увы, российско-украинские отношения — уже давно не диалог, а два злобных параноидальных монолога.
Жанна Мельникова:Памяти Бориса Николаевича Ельцина
До сих пор не только не появился единый кандидат в президенты от демократических сил, каким был Борис Николаевич Ельцин, но и само либеральное поле просто-напросто оскудело.
Сергей Черняховский:Ленин–константа
Ленин и олицетворяемое им "советское" начало – это политическая и социокультурная константа современного российского общества.
Александр Юсуповский:Зачем взрывают память о Ленине?
Ленин как символ остаётся одной из несущих конструкций не только советской, но современной российской ментальности.
Карен Свасьян:Политика памяти и голем "коллективной вины"
Прецедент коллективной немецкой вины и по сей день остается шедевром западной политической технологии. Решающим было именно отождествление субъекта вины с народом, после чего виновными оказывались уже не конкретно те или эти, а в буквальном смысле все, включая умерших и нерожденных.
Сергей Черняховский:Помнить о будущем
То, что общественные дискуссии посвящаются прошлому, позволяет закрыть вопрос о создании будущего как продукта деятельности человека. И дело не в том, чтобы не думать о прошлом, а в том, чтобы, думая о нем, не забывать о будущем.
Алексей Черняев:Политика памяти наоборот
Вряд ли может существовать нормальная психологическая атмосфера там, где населению непрерывно прививают комплекс жертвы и желание отомстить "врагам нации", не давая при этом позитивной опоры в прошлом.
Андрей Зубов:Забывать свое прошлое нельзя
России необходима своя программа увековечивания памяти жертв "Голодомора". Чем быстрее Россия объявит о том, что признает за него ответственность, тем будет лучше для всех.
Ярослав Леонтьев:Государство сверхактивно занимается политикой памяти!
Инакомыслие в нашей стране всегда в той или иной степени подразумевало правозащитную деятельность. Лидеры "Мемориала" здесь не исключение.
Андрей Карнеев:В Восточной Азии ничего не забывается
Сегодня в Японии воспринимают Китай как страну, которая вытеснила Японию с ее лидирующего положения в регионе.
Артур Приедитис:Народ несет ответственность за свое прошлое
Политика памяти может быть совсем неактуальна в эпоху постмодернизма, когда общество любит жить без ностальгии. Не секрет, что сейчас впервые в истории культуры наступило время, которому чужда тяга к прошлому.
Вульф Канстайнер :Холокост – краеугольный камень политики Европы
Коллективной памятью не так-то просто манипулировать. Во многом она развивается сама по себе, у нее есть собственная динамика.
Клаудио Фогу:Предназначение политики памяти – строительство нации
Нет никаких доказательств того, что отдельные исторические образы, транслируемые средствами массовой информации, откладываются в коллективную память.
Сергей Черняховский:Оружие памяти
Как только прекращается активный исторический поиск, активное изучение истории как того, что было на самом деле, – происходит немедленное обезоруживание перед лицом возможной агрессии против общественной памяти.
Елена Пенская:Библейский журналист
Америка долго и нежно прощалась с 96-летним медиапатриархом, более полувека создававшим устную историю своей страны…
Александр Ципко:Память с моральной оценкой
Дефицит политики памяти – это самое слабое место в идеологии и духовной жизни посткоммунистической России.
Сергей Куделко :Украинская политика прошлого
Украинец становится украинцем не тогда, когда он противоставляет себя полякам, литовцам, татарам или венграм, а тогда, когда он начинает противоставлять себя русским и, что значительно менее актуально, – белорусам.
Элмар Брок :Европа и Россия: поиск общей идентичности
Важно не стремиться получить абсолютные результаты, раз и навсегда дать "окончательные" определения ключевым фактам истории. Намного важнее само существование базового желания "переварить" травмирующие события, случившиеся в прошлом.
Симон Кошут:Прочь от забвения прошлого
Политика памяти отражает истинное стремление к примирению и пониманию, к преодолению взаимных различий.
Сергей Кара-Мурза:Важность политики памяти
Политика памяти – важный компонент в деятельности всех политических сил.
Юсуф Фернандез :У испанских мусульман одна претензия
В настоящее время ни одна мусульманская группа не требует воссоздания аль-Андалусии как политического образования.
Кирилл Бенедиктов:Покаяние без конца
Российское общество расколото по признаку отношения к собственной истории – или, точнее, к мифам о собственной истории, поскольку процент граждан, обладающих необходимыми знаниями, к сожалению, крайне мал.
Александр Филиппов:Равнодействующая политика памяти
Я сомневаюсь в существовании единой европейской политики памяти. Резолюции Европарламента и ПАСЕ по историческим вопросам доказывают не существование общеевропейской политики памяти, а как раз ее отсутствие.
Глеб Павловский:Плохо с памятью – плохо с политикой
Россия, не имея собственной политики памяти, стала беззащитным и безопасным экраном диффамационных проекций и агрессивных фобий.
Алексей Мокроусов:Морфий истории
Любое национальное движение, любая диктатура нуждаются в символах прошлого, которые легитимизируют претензии на право и традицию.
Дина Хапаева:Свобода истории - это свобода всех
В России полным ходом идет кампания по выбору "Имени России". Это уже вторая попытка выбрать наиболее значимую историческую личность. Как известно, первая попытка была признана неудачной, но оказывается, что и внешне благополучная Франция страдает от тех же самых проблем, что и Россия.
« Предыдущая Следующая » 1 2 3 4 5